ПЕРВАЯ ОСЕТИНСКАЯ ШКОЛА ДЛЯ ДЕТЕЙ ГОРЦЕВ

Моздок второй половины XVIII века стал на Кавказе политическим, экономическим и торговым центром. Здесь прошли переговоры о присоединении Осетии к России, проходила Военно-Грузинская дорога, единственная, соединяющая Россию с Кавказом и Закавказьем и способствующая развитию торговли. А для горцев Моздок являлся культурным центром, так как здесь находилась

единственная школа для их детей. Инициатива создания такой школы относится к 50-м годам XVIII века. Она принадлежала членам Осетинской духовной комиссии, созданной в 1745 году для «проповеди слова божья» в Осетии. Прибыв в Осетию,

члены комиссии пришли к выводу, что для успеха христианизации необходимо создать кадры священнослужителей, знающих местный язык, обычаи и нравы. Архимандрит Пахомий в челобитной Елизавете Петровне писал о необходимости открыть школу «для обучения осетинских малолетних детей». Переписка в решении вопроса затянулась. Тем временем христианизация в Осетии проходила медленно и не давала желаемых результатов, так как священники проповедовали на грузинском и русском языках.

Администрация понимала, что проповедники нужны из самих осетин, чтобы слова проповеди были им понятны. Было много предложений, где открыть школу. Основание Моздока разрешило вопрос открытия первой школы именно здесь.

27 СЕНТЯБРЯ 1764 год а был утвержден указ «О заведении в Моздоке, где из новокрещеных горских народов селение заводится, для детей осетинских, ингушских и прочих горских народов и об употреблении на содержание такой школы денег из тамошних доходов или процентных Астраханского банка». Школа должна была готовить людей, преданных русскому правительству,

проводников царской политики среди горских народов. Царизм считал, что по истечении нескольких лет школьники узнают быт и нравы русского населения, приобщатся к русской культуре и будут лучшими агитаторами за переселение к русским границам. Управление школой было возложено на астраханского генерал-губернатора Бекетова и кизлярского коменданта генерал-майора Ступишина, а непосредственное руководство – на начальника Осетинской духовной комиссии. Занятия начались в январе 1765 года в небольшом помещении, приспособленном под школу. Достоверно известно, что астраханский комендант сообщал в коллегию иностранных дел, что учеников в осетинской школе было всего четверо – дети старшин Нарского, Мамисонского и

Закинского ущелий, и что дано указание «содержать их во всяком лучшем довольствии, дабы тем возбудить и в прочих желание на отдачу своих детей». Вопреки утверждению архи-мандрита Пахомия осетины не особенно охотно отдавали своих детей

в школу. 23 января 1767 года в школе учились всего пять человек: Феофан Карабугаев, Иван Елканов, Андрей Битаров, Павел и Харитон Хетагуровы. Причина была не только в новизне дела и отдаленности школы, но и в распускающихся слухах о том, что ученики после окончания учебы будут оставлены в России в качестве аманатов (заложников).

ПЕРВОНАЧАЛЬНО обучение в школе велось на грузинском языке, но в 1767 году Сенат потребовал, «чтобы оные осетины были обучены грамоте на российском, а не на другом каком диалекте», с целью иметь возможность определять «достойных из них в

должности переводческие». Родной язык также преподавали, но это не значит, что школа была национальной. Школа была русской, но для осетин. Детей обучали русской и осетинской грамоте и священной истории, но ведущая роль принадлежала религии – «божественному чтению и пению». Система обучения была индивидуальная. У каждого был свой план обучения,

в зависимости от прилежания и подготовленности в учебе, без той строгости, «как с российскими». И тем не менее дети с нетерпением ждали июня, когда они в сопровождении дьячка Романова выезжали домой, в Осетию – отдохнуть, набраться сил,

забыть на время холодные комнаты школы. Несомненно, условия жизни и обучения были нелегкими. О бедности школы писал в своих дневниках путешественник Л.Л. Штедер, побывавший в Моздоке в 1781 году. ШКОЛА просуществовала до 1792 года. Со дня основания она сыграла известную положительную роль в жизни осетинского народа. Давала, пусть и относительную, грамотность только верхушке осетинского общества, да и то религиозного направления, носпособствовала и укреплению дружественных отношений между Осетией и Россией, приобщению осетин к русской культуре. Моздокская школа была ступенью к дальнейшему образованию для некоторых воспитанников. Так, в 1784 году в Астраханской семинарии обучались 9 осетин, которые начальное образование получили в Моздокской школе – об этом в своей книге «Материалы для новой истории Кавказа» писал П.Г. Бутков. Очевидно, это способствовало тому, что в Моздоке была открыта и первая осетинская типография в 1770 году католикосом

Антоном, который просил об этом Синод. Разрешение было дано для напечатания богослужебных книг на осетинском языке. К сожалению, документов, подтверждающих достоверность этого сообщения, нет, но вполне возможно, что в Моздоке была примитивная типография, где печатались учебники для школьников. В 1793 году императрица Екатерина II учредила в Моздоке викарную епархию – для более успешной постановки проповеди христианства среди осетин. На должность епископа был назначен Гай (Гайоз Токаев).

При нем был напечатан катехизис «Начальное учение человеком, хотящим учитися книг божественного писания» – первенец осетинской книжной литературы. Архиерей Моздокский и Маджарский Гай (на снимке) был для своего времени человеком разносторонне образованным. Он в совершенстве владел грузинским, русским и осетинским языками. Очевидно, поэтому он

взялся за составление осетинского алфавита, перевод катехизиса, который был напечатан в мае 1798 года в Московской синодальной типографии на русском и осетинском языках. Многие десятилетия катехизис считали утерянным, но в начале XX

века более 20 экземпляров его были найдены в архивах моздокской церкви профессором Борисом Андреевичем Алборовым. Один экземпляр на русском языке, подаренный им Моздоку, – в экспозиции нашего музея (на снимке). У Гая было немало 

подвижников, большую помощь в подготовке книги ему оказал священник Павел Генцауров (он же Кесаев) из селения Заки.

Современники отмечают справедливость и отзывчивость Гайоза, его стремление облегчить жизнь «паствы», для этого он многое делал, в частности, в августе 1795 года пытался «поновить» дом для Моздокской школы и получить деньги на его содержание. Несомненен тот факт, что во время основания и развития Моздока Гай, епископ Моздокский и Маджарский, многое делал для распространения православной религии и просвещения осетинского народа. Проходят столетия, время неумолимо движется вперед. Истоки просвещенности, заложенные Гаем тогда, значимы и сегодня. Наличие первой школы в Моздоке способствовало впоследствии открытию в нашем городе многих учебных заведений, из которых вышло немало ученых мужей – академиков, профессоров, докторов наук. Они вносили и вносят достойный вклад в развитие не только российской, но и мировой науки. Может, пришло время и есть смысл подумать о том, как увековечить имя человека – просветителя Гая (Гайоза) Токаева, стоявшего у истоков образования в Моздоке, этого благого дела на Кавказе?

С. ЧЕЛЬДИЕВА, директор музея краеведения, заслуженный работник культуры РФ.